Сэнгоку Дзидай - Страница 16


К оглавлению

16

И что тут удивительного — подумал я, переваривая всю эту информацию — что однажды дайме просто убили? Странно, что Ёшитаку не подвели под монастырь полугодом раньше.

— Мисаки, а ты уверен, что в замке нет шпионов Ходзе или Огигаяцу? — осторожно поинтересовался я.

— В замке нет — уверенно ответил парень — а вот в городе есть. Год назад одна мама-сан открыла чайный домик в Ивовом мире. Привезла несколько известных куртизанок. И это в нашу глушь, где один коку за ночь с гейшей высшей категории могут заплатить всего с десяток самураев на всю провинцию. Спрашивается в чем расчет? Цугара перед отъездом предупредил меня, что скорее всего это соглядатай. Мы несколько раз перехватывали голубей с донесениями, но расшифровать их так и не смогли.

— Ладно, завтра с утра жди меня — решил закругляться я — в час дракона загляну посмотреть твой драгоценный архив.

Остаток дня прошел достаточно бестолково. У священника была служба в одном из домов в Тибе — я велел не прерывать его и привести ко мне завтра. Хотел поговорить с женой о финансах — не удалось, пришел Кусуриури-сан, начал менять повязку на голове. Заживление шло хорошо, начал расспрашивать его о методах лечения. Названия большинства трав мне ни о чем не говорили и разговор получился скомканным. Все, что понял фармакология тут на уровень выше, чем в Европе, а вот с хирургией — беда. Нет, наложить шину на перелом, зашить рану, даже сделать ампутацию вполне по силам местным врачам. Но вот банальная операция по удалению камней из мочевого пузыря повергла аптекаря в ступор. Или не дай бог воспалится аппендикс — ты гарантированный труп. Чума, оспа, холера выкашивают миллионы человек. Сильно тормозит развитие медицины синтоизм и буддизм, которые считают манипуляции с трупами — очень скверным делом. Большой урон карме, угроза будущим перерождениям. Впрочем, и в Европе анатомички появятся еще очень не скоро.

Начало темнеть, вернулся в донжон. Зашел на женскую половину. Очень мило, уютно, но суетно. Семенят служанки, суетиться вокруг Тотоми, не зная за кем ухаживать за мной или за орущим «сыном». Беру Киётомо на руки, показываю, сложив из пальцев, несколько забавных животных из театра теней. Благо фонарики дают хороший свет и можно на фоне бумажного сёдзи демонстрировать лающую собаку, жабу… В восторге не только Киётомо, но и все присутствующие женщины. Смеются, тут же организовывается ужин. Присутствуют Тотоми, совсем молоденькая зеленоглазая японка — новая наложница Хиро-сана по имени Кёко. Самого генерала нет, объезжает заставы, повышает бдительность. Оно понятно — враги дайме ухлопали, а вассалы даже диверсантов поймать не смогли.

Был бы на моем месте настоящий Ёшихиро — сейчас бы каждый десятый самурай вскрыл бы себе живот над навозной кучей

И не просто бы сам вскрылся, но и всю его семью включая младенцев пустили бы под нож. Солидарное общество, коллективная ответственность. В местных условиях децимация здорово поднимает дух и дисциплину. И кстати, искусственный отбор в действии. Выживают самые умные, целеустремленные, терпеливые… Свои лучшие качества они передадут потомкам. Кто сказал, что евгеника не работает? Слабые умирают, сильные размножаются. А еще не забываем про групповой отбор. Ой, не зря тут вся Япония разделилась на кланы. Свои гены передадут не только умные, но и самые верные, бескорыстные. Именно они, альтруисты — основы любой власти.

Подают теплое сакэ в маленьких бутылочках. Люди ошибочно считают сакэ рисовой водкой или вином. Ни то, ни другое неверно. Сакэ — больше всего похоже на очень крепкое пиво. Не помню кто рассказывал мне, что и в производстве сакэ здорово напоминает пенный напиток. Делают сусло, его смешивают с рисом, водой и дрожжами, дают забродить, еще какие то манипуляции и пожалуйста, сакэ готово. Чем плох (или хорош — кому как) теплый алкоголь — тем, что сразу бьет в голову. Наверное, быстро впитывается в кровь. С перовой же бутылочки моментально пьянею, но продолжаю пить. День был тяжелый, одних японских имен штук двадцать пришлось запомнить. Девушки пытаются меня накормить, но коса находит на камень. Ну не могу я эту черную икру… тьфу, сырую рыбу, моллюсков есть, да еще — это ж какая сволочь придумала подавать к столу дайме маринованных медуз?! Пытаюсь встать и сходить к поварам. Кое-кому пора там сделать харакири. Не удается. Ноги заплетаются, валюсь обратно на татами. Хватаю еще бутылку, пью по-русски, прямо из горла. Японки в шоке, закрываются веерами. Не нравится дворяночки? Сейчас я вам еще спою. Русскую народную.


Наверх, вы товарищи, все по местам!
Последний парад наступает!
Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает!

Из пристани верной мы в битву идем,
Навстречу грозящей нам смерти,
За Родину в море открытом умрём,
Где ждут желтолицые черти!

Желтолицые черти таращатся на меня квадратными глазами. Послушать песню сбежалось ползамка — слуги, самураи охраны… А ну и черт с ними. Допиваю последнюю бутылку. Как там писал Хайям про своих дам?


О Тотоми!

 Я подобных тебе не встречал.
Я до встречи с тобой горевал и скучал.
Дай мне полную чарку и выпей со мною,
Пока чарок из нас не наделал гончар!

Пытаюсь перевести стих на японский, но получается трудно. Глаза слипаются, японцы качаются передо мной из стороны в сторону, я еще что-то пытаюсь сказать по-русски, спеть, но язык уже не слушается. Падаю лицом вниз и проваливаюсь в сон.

16