Сэнгоку Дзидай - Страница 3

Потянувшись, я выключаю компьютер и тут меня охватывает паника. Воздух в комнате замирает, звуки из приоткрытого окна пропадают, волосы на теле встают дыбом. Я задыхаюсь, а снизу, через все здание идет волна дрожи, сопровождаемая гулом сирен и грохотом разрушений. В дилинге поднимается паника, банкиры ныряют под столы, а комната качается все быстрее и сильнее. Мониторы падают на пол, со стены рушится доска почета.

Землетрясение! Да, еще какое сильное — я вслед за японцами кидаюсь под стол. От потолка начинает отваливаться плитка, срабатывает пожарная сигнализация и на нас льется вода. За окном слышны хлопки и взрывы, страшный грохот и душераздирающие крики. Тряска немного затихает, после чего возобновляется с новой силой. Я с ужасом гляжу на стену, на которой висели портреты членов правления банка. По ней змеится натуральная трещина. Испугавшись, я вскакиваю и на негнущихся ногах, балансируя руками, пытаюсь идти к лестнице. Коллеги вслед мне кричат — Теиши!

Какое тут стой! Тряска кидает меня на пол и я, обсыпанный строительной пылью, на четвереньках ползу к открытой двери. Еще мощный удар, с потолка отлетает кусок плитки и бьет мне прямо по висок. Вспышка, темнота.

-

Ах, какая пытка! Правый висок просто разрывается от пульсирующей боли. Я с трудом разлепляю глаза. Все тело ломит, во рту вкус крови. Я лежу в большой комнате с высокими потолкам в виде перекрещивающихся стропил. На дворе день, солнце светит, птички поют. Скосил глаза вправо — каменная стена, обшитая материей с живописной вышивкой. Красные цветы, зеленый дракон, обвивающий гору. А что у нас слева? Окна в форме бойниц, стекол нет — лишь распахнутые деревянные ставни. Впереди традиционные японская раздвижная стена из бамбука и бумаги — сёдзи. Я потрогал пол и тут все «без сюрпризов». Классическое татами из рисовой соломы. Пора переходить к личному осмотру. Вернее к ощупыванию. Так, голова у меня перевязана повязкой, потрогать раненый висок не удается, а вот выше рука натыкается на обритый лоб. В чем дело?! Мне делали трепанацию? А почему я тогда не на больничной койке, а лежу на полу, укрытый шелковым одеялом? Рука идет дальше и…натыкается на косичку. В жизни хвостов из волос не вязал. Что-то явно не так. Меня начинает бить легкая дрожь. Я откидываю одеяло и тут меня конкретно накрывает. Тело не мое. Ну, то есть совсем ни разу не мое — желтоватая кожа, безволосое, мускулистое. Я оттягиваю край фундоси — набедренной повязки, похожей на стринги. Слава богам, это тело мужчины, японского, но мужчины — все признаки на месте. Однако паника не унимается, дрожь продолжает бить мое новое пристанище. Я точно помню, что буквально совсем недавно был 23-х лет отроду, молодым белым парнем. Русский, европеоид, не состоял, не служил, не привлекался. Попал под землетрясение в Токио. Дальше шел какой-то провал в памяти. И вот я тут, непонятно где, непонятно в ком.

Так, стоп — даю команду себе. Воспользуемся японским методом успокоения. Беру дыхание под контроль — глубокий вдох с выпячиванием живота. Задержка, глубокий выдох. И еще раз. Через минуту прихожу в себя. Опираюсь на татами, пошатываясь, встаю. Накатывает тошнота, как при контузии или сотрясении мозга, но еще несколько правильных вдохов и выдохов — меня окончательно отпускает. Ноги сами несут мое новое тело к окну. И что я вижу?

Цензурно не выразится. И не надо. Ругаюсь родным русским матом.

Передо мной открывается вид из окна замка. Натурального, средневекового. Каменные стены, донжон в виде пагоды, черепичные крыши, какие-то постройки внутри двора, садик, в котором ходят маленькие фигурки. Я прищурился — точно, японцы. Кимоно и выбритые лбы с косичками можно различить даже сверху. А еще заткнутые за пояс мечи. Да, что происходит то?! Кино что ли снимают? Я двинулся к другому окну. Тут тоже был еще тот видок.

Террасы рисовых полей, залитых водой, в которых копошатся раздетые крестьяне. Поля были разделены напополам дорогой, которая упиралась в ворота замка. По дороге скачет отряд человек 40 на лошадях. За каждым всадником закреплен прямоугольный флажок фиолетового цвета. Реконструкторы, наверное. Просто японцы выехали на природу пожить жизнью предков. Да, именно, очень натуральная реконструкция под старину.

Голова пошла кругом, в ногах появилась слабость. Я навалился грудью на подоконник, но продолжал вглядываться в окрестный пейзаж. Электрических столбов нет, машин нет. Асфальт на дороге? Нет, обыкновенная грунтовка. А что у нас в небе? Пусто. Ни летящих самолетов, ни белых инверсионных следов. Это что же происходит то?! Мозг отчаянно искал объяснения, но не находил.

Я вернулся на свое место, и только сейчас заметил у торцевой стены небольшой помост, на котором лежало несколько подушек, и стояло какое-то чучело. Приглядевшись, я понял, что это не чучело, а средневековые доспехи. Шлем с рогами, наплечниками и демонической личиной, панцирь, наручи, поножи, что-то вроде бронированной юбки. В середине панциря искусно выгравирован круг с двумя параллельными прямыми внутри. Рядом с доспехами, на специальной подставке лежали два меча. Длинный, сантиметров 90, в черных, украшенных серебром ножнах — классический японский катана. Маленький, сантиметров 40 — вакидзаси.

Руки прямо зачесались и, несмотря на шум в голове и пульсирующую боль в виске, я зашел на помост. После чего с некоторой робостью взял длинный меч, вытащил его из ножен и тут меня опять переклинило. Откуда только взялись силы? Тело само сделало шаг вперед, еще один, обе руки обхватывают рукоять, локти разведены, делаю прямой рубящий удар сверху вниз, быстрый шаг назад левой ногой диагонально влево, клинок огибает траекторию, напоминающую букву V. Кончик меча оказывается на уровне солнечного сплетения, с шагом правой ноги вперед, наношу прямой укол в воображаемый корпус противника. Все это неожиданно для меня сопровождается громким криком «То (Toh-h)»!!